Вот, навеялось женскими разговорами о проблемах, мужьях.... Мало того, что хочется мужа непьюще-некурящего, на работу исправно ходящего, деньги оттуда мешком приносящего, заботливого-внимательного-остроумного, так еще и профессиональные навыки имеют значение для полного счастья.... Так за кого же надо выходить замуж, чтобы не было проблем? Список не полный, принимаются упущенные мной по недосмотру варианты ;)
1) врачи - гинеколог, педиатр, ну и еще какой-нить "узкий" спец - кардиолог, невролог, окулист (на всяк случай). Стоматолог тоже очень бы не помешал.
2) Слесарь-сантехник (трубы, смеситель, посудомойки, стиралки, отопление)
3) Электрик (розетки, выключатели, проводка для всей имеющейся техники, освещение на улице, собственная электростанция как мера борьбы с доставшими уже отключениями света)
4) Автослесарь широкого профиля (почему я должна знать как устроен инжекторный двигатель, чтоб меня не накололи на сервисе????)
5) Сисадмин (вроде сама в некотором роде ITшник, а кампы что-то глючат....)
6) Педагог. Желательно физмат, ну, запарилась я задачи по геометрии и всякую хрень по алгебре дитю помогать решать
7) Работник искусства (художник, музыкант, поэт) - для обучения детей прекрасному и поддержания любой светской беседы в любом обществе
8) Повар. Можно кондитер.
9) Профессиональный клинер (фанатеющий при этом от мойки окон, полов, ковров, собак)
10) Специалист по ландшафтному дизайну (в части - вскопать, прополоть, подрезать... спроектировать и сама могу, а вот воплощать...)
11) Модельер-дизайнер-швей-моторист в одном флаконе. Чтобы клиентки Chanel обзавидовались, а встречные мужчины складывались в аккуратные штабеля к моим ногам
12) В тех же целях крайне необходим и персональный тренер-массажист-визажист-спец по наращиванию ногтей, ресниц и чего-там-еще-можно-нарастить
13) Вместо всех вышеперечисленных прокатил бы и владелец заводов-газет-пароходов, который бы оплатил все вышеперечисленное
14) Психиатр....
марта 21, 2009
марта 08, 2009
Грустное варенье
Когда-то давно, лет пятнадцать назад, приключилась со мной такая история. Середина 90-х, всеобщее безденежье, супермаркеты еще назывались гастрономами, а инфляция чуть не каждый месяц дописывала на ценниках ноль.
Что-то я покупала из продуктов и, дожидаясь в длинной тоскливой очереди внимания продавца, заметила маленькую, сгорбленную жизнью и безнадегой старушку в шелковом голубом платке. Как и вся очередь, она тоскливо разглядывала витрину, когда вдруг тусклые бесцветные глаза ее загорелись, а на тонких губах заиграла полуулыбка-полунадежда. Когда-то модный кошелечек-поцелуйчик был временно отправлен в черную потрепанную сумочку, а из нее был извлечен белоснежный платок с красивой вышивкой. Сосредоточенно шевеля губами, старушка принялась считать извлеченные из голубых васильков платочка аккуратные стопочки монет. Руки ее дрожали не то от дряхлости, не то от охватившего ее возбуждения. Чуть не роняя монеты, она переводила взгляд со своего накопленного богатства на витрину, и вновь и вновь принималась шевелить губами, в надежде, что все-таки она обсчиталась в прошлый раз, и хватит ей драгоценных медяков на вожделенную покупку.
Глаза потухли, морщинистые руки безвольно опустились. С веселым цокотом разлетелась по каменному полу магазина её надежда. Мрачная очередь безучастно взирала как она на коленках, не щадя хрустящей чистотой заплатанной юбки в цветочек, беззвучно рыдая, высматривала свои разбежавшиеся медяки.
- Бабулечка, вот еще ваши монетки. Вам не хватает? Что вы хотели купить?
Гордо выпрямилась, смеряла меня презрительным взглядом:
- Милостыню подаешь? Так я не прошу.
Как я, сопливая студентка, годящаяся даже не во внучки – в правнучки, со стипендией, которой не хватает на проезд в институт и обратно, осмелилась даже подумать о таком кощунстве!
И опять такой тоскливый взгляд в недра витрины.
Варенье! Я поняла! Литровая банка вишневого варенья! Еще вчера его не было в магазине, а сегодня вкусного цвета, с яркой нашлепкой, стеклянная банка воцарилась в самом верху витрины, над дефицитными водкой, сахаром и сардиной в масле.
Нарядный васильковый платочек спрятан, из кошелька куплен пакет молока и полбуханки хлеба. И снова взгляд на банку варенья, способную превратить скромный ужин в праздник…
- Бабушка, вы потеряли! Вот, смотрите, еще деньги!
Протягиваю горсть судорожно нарытых по карманам полтинников.
Недоверчивый взгляд, протягивает руку, но тут же одергивает. Очередь начинает нервничать. Беру быка за рога:
- Доставайте свой платочек, я помогу вам быстро посчитать, вдруг вам хватит еще что-нибудь купить.
Продавщица, неожиданно сменила маску усталости и раздражения на заинтересованность, предварительно гавкнув на очередь. Для профилактики, чтоб не возмущались.
- Да-да, бабуля, ты ж еще что-то хотела купить? Дай девчонка молодая тебе поможет посчитать, быстрее ж будет, ты ж вишь, какую очередь уже насобирала. Щас, пока будешь пересчитывать, они революцию устроят! Что доставать?
Ошарашенная таким напором бабушка сдается, протягивая мне свою казну.
- Мне бы варенья, воон там, вверху. Вишневое. Мое любимое. Я вот тут по чуток, по копеечке мелочевку собирала, мож когда леденцов грамм сто купить, или рафинад. Считай, внучечка, сдается мне и вправду должно хватить на баночку. Так сладкого хочется. Как перед смертью!
Пока пышнотелая продавщица строит пирамиду из ящиков, убеждаюсь, что до банки варенья если по копеечке, то тут еще копить и копить. Старушка во все глаза смотрит то на меня, то на продавщицу, то на банку варенья. Ловлю, наконец, заинтересованный взгляд прожженной работницы торговли:
- Да, бабушка, хватает на варенье, еще и сдача остается!
Отгребаю часть медяков обратно в платочек. С сомнением забирая свое богатство, старушка бросает недоверчивый взгляд на продавщицу. Та, быстро накрыв рукой монетки на прилавке, радостно машет головой, другой рукой протягивая банку.
Не веря своему счастью, бабулька дрожащими руками складывает монетки в аккуратную стопочку, завязывает платочек и никак не может попасть им в сумку. Нахмурившись, продавщица решительно забирает банку, выплывает из-за прилавка и лично запихивает варенье бабке в сумку, что-то бурча про «разобьешь, не дай бог, по пути, еще в ящик с горя сыграешь».
Медленно, нетвердыми шагами, опираясь на палку, старушка бредет к выходу. На лице ее застыла блаженная улыбка, блеклые глаза вдруг стали голубыми, как её когда-то модный венгерский платок, и даже впалые щеки чуть тронул румянец.
Расплачиваюсь за свой хлеб и печенье с учетом бабкиной банки варенья. Продавщица, пристально глядя мне в глаза, дает сдачи больше чем надо:
- Давай пополам! Ты тож, смотрю, не Рокфеллер.
Выйдя из гастронома, натыкаюсь на старушку. Присев на ящик из-под пива она опять и опять считает содержимое своего платочка. Радость, недоумение, предвкушение праздника одновременно написаны на ее таком уставшем от тягот жизни лице. Увидела меня, нахмурилась, поманила скрюченным пальцем:
- А ты не врешь, внучечка, что хватило?
Молча протягиваю ей пачку печенья. Оттолкнула.
- Как же Вы варенье есть будете? Без печенья никак нельзя. Возьмите, пусть это подарок Вам будет… на 8 марта…
Хмыкнув про то, что вообще-то сентябрь на улице, все-таки взяла печенье. Не дожидаясь, пока она передумает, быстро ухожу за угол магазина. Оглядываюсь. Сидит бабуля на ящике, нежно обнимает и гладит свою черную сумку с хлебом, молоком и вареньем и что-то ей шепчет. Издалека кажется, что это бабушка, качая, задумчиво мурлычет колыбельную внучку-младенчику в черной пеленке.
Прошло много лет, я уже сто раз забыла эту историю, не тронувшую меня тогда, абсолютно. А сегодня, 8 марта, мне приснилась эта маленькая старушка в голубом шелковом платке, нежно обнимающая банку варенья. Хоть и не отличаюсь особой сентиментальностью, но все же не могу уснуть от невесть откуда взявшихся слез. Схожу, пожалуй, в погреб, возьму банку варенья, открою, и съем пару ложек на брудершафт со строгой бабулей. Я ведь тоже люблю вишневое.
Что-то я покупала из продуктов и, дожидаясь в длинной тоскливой очереди внимания продавца, заметила маленькую, сгорбленную жизнью и безнадегой старушку в шелковом голубом платке. Как и вся очередь, она тоскливо разглядывала витрину, когда вдруг тусклые бесцветные глаза ее загорелись, а на тонких губах заиграла полуулыбка-полунадежда. Когда-то модный кошелечек-поцелуйчик был временно отправлен в черную потрепанную сумочку, а из нее был извлечен белоснежный платок с красивой вышивкой. Сосредоточенно шевеля губами, старушка принялась считать извлеченные из голубых васильков платочка аккуратные стопочки монет. Руки ее дрожали не то от дряхлости, не то от охватившего ее возбуждения. Чуть не роняя монеты, она переводила взгляд со своего накопленного богатства на витрину, и вновь и вновь принималась шевелить губами, в надежде, что все-таки она обсчиталась в прошлый раз, и хватит ей драгоценных медяков на вожделенную покупку.
Глаза потухли, морщинистые руки безвольно опустились. С веселым цокотом разлетелась по каменному полу магазина её надежда. Мрачная очередь безучастно взирала как она на коленках, не щадя хрустящей чистотой заплатанной юбки в цветочек, беззвучно рыдая, высматривала свои разбежавшиеся медяки.
- Бабулечка, вот еще ваши монетки. Вам не хватает? Что вы хотели купить?
Гордо выпрямилась, смеряла меня презрительным взглядом:
- Милостыню подаешь? Так я не прошу.
Как я, сопливая студентка, годящаяся даже не во внучки – в правнучки, со стипендией, которой не хватает на проезд в институт и обратно, осмелилась даже подумать о таком кощунстве!
И опять такой тоскливый взгляд в недра витрины.
Варенье! Я поняла! Литровая банка вишневого варенья! Еще вчера его не было в магазине, а сегодня вкусного цвета, с яркой нашлепкой, стеклянная банка воцарилась в самом верху витрины, над дефицитными водкой, сахаром и сардиной в масле.
Нарядный васильковый платочек спрятан, из кошелька куплен пакет молока и полбуханки хлеба. И снова взгляд на банку варенья, способную превратить скромный ужин в праздник…
- Бабушка, вы потеряли! Вот, смотрите, еще деньги!
Протягиваю горсть судорожно нарытых по карманам полтинников.
Недоверчивый взгляд, протягивает руку, но тут же одергивает. Очередь начинает нервничать. Беру быка за рога:
- Доставайте свой платочек, я помогу вам быстро посчитать, вдруг вам хватит еще что-нибудь купить.
Продавщица, неожиданно сменила маску усталости и раздражения на заинтересованность, предварительно гавкнув на очередь. Для профилактики, чтоб не возмущались.
- Да-да, бабуля, ты ж еще что-то хотела купить? Дай девчонка молодая тебе поможет посчитать, быстрее ж будет, ты ж вишь, какую очередь уже насобирала. Щас, пока будешь пересчитывать, они революцию устроят! Что доставать?
Ошарашенная таким напором бабушка сдается, протягивая мне свою казну.
- Мне бы варенья, воон там, вверху. Вишневое. Мое любимое. Я вот тут по чуток, по копеечке мелочевку собирала, мож когда леденцов грамм сто купить, или рафинад. Считай, внучечка, сдается мне и вправду должно хватить на баночку. Так сладкого хочется. Как перед смертью!
Пока пышнотелая продавщица строит пирамиду из ящиков, убеждаюсь, что до банки варенья если по копеечке, то тут еще копить и копить. Старушка во все глаза смотрит то на меня, то на продавщицу, то на банку варенья. Ловлю, наконец, заинтересованный взгляд прожженной работницы торговли:
- Да, бабушка, хватает на варенье, еще и сдача остается!
Отгребаю часть медяков обратно в платочек. С сомнением забирая свое богатство, старушка бросает недоверчивый взгляд на продавщицу. Та, быстро накрыв рукой монетки на прилавке, радостно машет головой, другой рукой протягивая банку.
Не веря своему счастью, бабулька дрожащими руками складывает монетки в аккуратную стопочку, завязывает платочек и никак не может попасть им в сумку. Нахмурившись, продавщица решительно забирает банку, выплывает из-за прилавка и лично запихивает варенье бабке в сумку, что-то бурча про «разобьешь, не дай бог, по пути, еще в ящик с горя сыграешь».
Медленно, нетвердыми шагами, опираясь на палку, старушка бредет к выходу. На лице ее застыла блаженная улыбка, блеклые глаза вдруг стали голубыми, как её когда-то модный венгерский платок, и даже впалые щеки чуть тронул румянец.
Расплачиваюсь за свой хлеб и печенье с учетом бабкиной банки варенья. Продавщица, пристально глядя мне в глаза, дает сдачи больше чем надо:
- Давай пополам! Ты тож, смотрю, не Рокфеллер.
Выйдя из гастронома, натыкаюсь на старушку. Присев на ящик из-под пива она опять и опять считает содержимое своего платочка. Радость, недоумение, предвкушение праздника одновременно написаны на ее таком уставшем от тягот жизни лице. Увидела меня, нахмурилась, поманила скрюченным пальцем:
- А ты не врешь, внучечка, что хватило?
Молча протягиваю ей пачку печенья. Оттолкнула.
- Как же Вы варенье есть будете? Без печенья никак нельзя. Возьмите, пусть это подарок Вам будет… на 8 марта…
Хмыкнув про то, что вообще-то сентябрь на улице, все-таки взяла печенье. Не дожидаясь, пока она передумает, быстро ухожу за угол магазина. Оглядываюсь. Сидит бабуля на ящике, нежно обнимает и гладит свою черную сумку с хлебом, молоком и вареньем и что-то ей шепчет. Издалека кажется, что это бабушка, качая, задумчиво мурлычет колыбельную внучку-младенчику в черной пеленке.
Прошло много лет, я уже сто раз забыла эту историю, не тронувшую меня тогда, абсолютно. А сегодня, 8 марта, мне приснилась эта маленькая старушка в голубом шелковом платке, нежно обнимающая банку варенья. Хоть и не отличаюсь особой сентиментальностью, но все же не могу уснуть от невесть откуда взявшихся слез. Схожу, пожалуй, в погреб, возьму банку варенья, открою, и съем пару ложек на брудершафт со строгой бабулей. Я ведь тоже люблю вишневое.
марта 05, 2009
О любви
Вечер.
Возвращаемся домой.
По пути решено за какой-то мелочевкой заскочить в супермаркет. Супруг уходит, а я, лентяйка, остаюсь в теплой машинке. Жду.
Около девяти, людей не много, но и не так мало, чтобы мне не чем было себя развлечь. На фоне ярко освещенного магазина видны только силуэты. Тем интереснее наблюдать. Уставшая женщина, согнувшаяся под тяжестью лет и сумок.
Веселая ватага подростков, лет явно еще не восемнадцати, но уже с пивом.
Напряженно скучающая барышня в коротенькой лохматой шубейке, цокая, ходит из стороны в сторону, нервничает, ждет.
Огромного роста джентльмен с маленькой собачкой, разговаривает по телефону зычным баском, пытаясь перекричать гул транспорта и лай тонколапого любимца.
Двое в коже грузят в Х5 ящик водки и пакованы с торчащими из них батонами и колбасой – пикничок завтра предстоит грандиозный. Собачонка заходится в праведном негодовании, вырываясь с рук хозяина: сейчас она им покажет! Двое в коже ржут, и оглушив всех ревом многолошадного двигателя и визгом шин отчаливают.
Лохматая шубка бросается в холодные объятия подошедшего парня. Она так его ждала, сжимая в ладошке мобилку, три раза в минуту собираясь позвонить, но так и не решившись, так трогательно её запрокинутая головка ждет поцелуя… Но поцелуя нет, всего пара фраз, и рыдающие каблучки бросились в темноту квартала.
В машине тепло, чуть слышно мурлычет Авторадио, тяжелый день, наконец, подошел к своему логическому завершению, мозг расслаблен, перед глазами как немое кино мелькают чьи-то судьбы, и пронзительно жалко лохматую шубку.
Вдруг мои мысли разлетелись как стайка встревоженных птиц, во все глаза ловлю новый силуэт. Сердце неожиданно заколотилось набатом: на залитых неоном ступенях супермаркета возник ОН - высокий, стройный, широкоплечий, гордо посаженная голова, тонкий профиль. Невзирая на четвертый десяток в полном разгаре, двоих детей и счастливую семейную жизнь вдруг, как полжизни назад, в шестнадцать, когда таким же морозным вечером целовалась «по-настоящему» первый раз, горячо стало в груди, руки похолодели, сердце комком подкатило к горлу, в голове загудело, рассудок скрылся в неизвестном направлении…
Легкая пружинистая походка, уверенные движения. Как в замедленной съемке Он направляется к парковке… Аполлон во плоти… Рядом только одна машина, значит подойдет совсем близко. Рассмотреть или ну его, и так чего-то разволновалась?.. Опускаю глаза, пытаясь собрать остатки здравого смысла.
Аполлон весело плюхается за руль, протягивая мне пакет с продуктами. Сердце из горла ухает куда-то в коленки, онемевшими руками пытаюсь не грохнуть покупки. Муж недоуменно смотрит на мое смятение, смеется и нежно-небрежно целует куда-то в ухо.
- Домой?
Бывает же.
Возвращаемся домой.
По пути решено за какой-то мелочевкой заскочить в супермаркет. Супруг уходит, а я, лентяйка, остаюсь в теплой машинке. Жду.
Около девяти, людей не много, но и не так мало, чтобы мне не чем было себя развлечь. На фоне ярко освещенного магазина видны только силуэты. Тем интереснее наблюдать. Уставшая женщина, согнувшаяся под тяжестью лет и сумок.
Веселая ватага подростков, лет явно еще не восемнадцати, но уже с пивом.
Напряженно скучающая барышня в коротенькой лохматой шубейке, цокая, ходит из стороны в сторону, нервничает, ждет.
Огромного роста джентльмен с маленькой собачкой, разговаривает по телефону зычным баском, пытаясь перекричать гул транспорта и лай тонколапого любимца.
Двое в коже грузят в Х5 ящик водки и пакованы с торчащими из них батонами и колбасой – пикничок завтра предстоит грандиозный. Собачонка заходится в праведном негодовании, вырываясь с рук хозяина: сейчас она им покажет! Двое в коже ржут, и оглушив всех ревом многолошадного двигателя и визгом шин отчаливают.
Лохматая шубка бросается в холодные объятия подошедшего парня. Она так его ждала, сжимая в ладошке мобилку, три раза в минуту собираясь позвонить, но так и не решившись, так трогательно её запрокинутая головка ждет поцелуя… Но поцелуя нет, всего пара фраз, и рыдающие каблучки бросились в темноту квартала.
В машине тепло, чуть слышно мурлычет Авторадио, тяжелый день, наконец, подошел к своему логическому завершению, мозг расслаблен, перед глазами как немое кино мелькают чьи-то судьбы, и пронзительно жалко лохматую шубку.
Вдруг мои мысли разлетелись как стайка встревоженных птиц, во все глаза ловлю новый силуэт. Сердце неожиданно заколотилось набатом: на залитых неоном ступенях супермаркета возник ОН - высокий, стройный, широкоплечий, гордо посаженная голова, тонкий профиль. Невзирая на четвертый десяток в полном разгаре, двоих детей и счастливую семейную жизнь вдруг, как полжизни назад, в шестнадцать, когда таким же морозным вечером целовалась «по-настоящему» первый раз, горячо стало в груди, руки похолодели, сердце комком подкатило к горлу, в голове загудело, рассудок скрылся в неизвестном направлении…
Легкая пружинистая походка, уверенные движения. Как в замедленной съемке Он направляется к парковке… Аполлон во плоти… Рядом только одна машина, значит подойдет совсем близко. Рассмотреть или ну его, и так чего-то разволновалась?.. Опускаю глаза, пытаясь собрать остатки здравого смысла.
Аполлон весело плюхается за руль, протягивая мне пакет с продуктами. Сердце из горла ухает куда-то в коленки, онемевшими руками пытаюсь не грохнуть покупки. Муж недоуменно смотрит на мое смятение, смеется и нежно-небрежно целует куда-то в ухо.
- Домой?
Бывает же.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)